Когда телохранитель соффита приносит клятвы своему повелителю, это не просто красивый ритуал и присяга, в этом ещё и замешана магия. То есть, помимо собственно клятвы, там ещё есть чары, которые довольно плотно связывают обоих, до смерти одного из них или же - что бывает иногда в исключительных ситуациях - до разрыва этой связи, если телохранитель перестаёт быть оным и соффит его по-доброму отпускает (если по-злому, то заклинание перестаёт действовать из-за смерти объекта). Иногда бывает, что телохранитель официально уже не телохранитель, но клятвы, магическая их составляющая в том числе, остаются, поэтому он такой как бы телохранитель Шрёдингера: должность уже не занимает, но в то же время будто занимает. К примеру, именно так случилось с Эрисэллом, который после того, как едва не погиб в бою, защищая Арлина, завершил свою военную карьеру (мне кажется, это было желание Арлина, который вернул жизнь Эрисэллу с помощью своей золотой крови, т.е. там уже совсем всё плохо было и врачи бы констатировали смерть). У Арлина есть несколько других телохранителей, и Эрисэлл больше не работает с ними как один из них, но при этом может в любой момент найти своего соффита с помощью магии или обратиться к нему телепатически даже сквозь разнообразные "заслонки": магические составляющие клятвы телохранителя дают людям Кристалла право и возможность разыскать свой объект охраны, связаться с ним, спросить о планах и действиях, выяснить, где был соффит и что он делал, то есть устроить в вежливой форме настоящий допрос (с почтением и уважением, но это оно и есть). Конечно, такими правами телохранители наделены ради помощи и охраны выбранного ими божества, потому что без определённой информации они не смогут эффективно работать, но это так же вызывает ту самую необыкновенную близость между обоими, связанными этой клятвой. Соффит, кстати, клянётся быть откровенным со своим помощником - именно поэтому на должность телохранителя выбирают не только сильных и обученных магов и воинов, но тех из них, кому соффит сможет доверять, поэтому тут всегда присутствует ярко выраженная личная симпатия, без которой сложно было бы работать в связке.
В отличие от Эрисэлла, Пэлу после завершения (краха) своей карьеры телохранителя пришлось пройти ритуал разрыва этой связи. Ал этого не хотел, но не смог отстоять свою точку зрения под давлением его золотых братьев и действующих законов. Телохранитель, совершивший такую ошибку, не может в будущем претендовать вновь на эту должность. В случае же Эрисэлла, если он и его повелитель вновь захотят этого, лорд АдиэльТайни опять займёт должность телохранителя соффита Арлитэрлэийнна, эта возможность закреплена за ним.
Действующим телохранителем соффита Алэилера остался Инксефилнет Раэлдэм`Нэирт, Сапфир, который принёс клятву телохранителя в скором времени после краха карьеры Пэлломелана. Надо сказать, Сапфир вовсю своим правом пользовался, не стесняясь за Алом следить (тот любил убегать куда-нибудь шкодить, отделавшись от пригляда телохранителя) и филигранно балансировал на грани "остаться верным почитателем божественности Прекраснейшего из соффитов" и "прочитать назойливую мораль и дать несколько непрошенных рекомендаций, что следует, а что не следует делать Его Величеству", причём филигранно даже по оценке вспыльчивого Алэилера, который, несмотря на то, что Сапфир его иногда безумно раздражал и рушил планы, всегда относился к нему с искренней симпатией и, в общем, практически влюблённостью. Ну, если бы не было этой симпатии, Сапфиру бы не светило занять эту должность, нашлись бы другие претенденты, старшие соффиты быстро бы отобрали желающих, из числа способных, опытных, обученных и притом Алу симпатичных. Я даже допускаю, что Ан отбирал претендента на эту должность с прицелом на то, что в будущем одобренный им телохранитель Алэилера станет ещё и фаворитом последнего. Идеально для такого делать выбор в пользу собственного воспитанника, которого сам всему научил и который мог изучать соффитов (и привыкнуть к ним) с самого раннего детства.
Эта связь осталась, ведь Алэилер не умер) Возможно, это именно она не даёт мне покоя, заставляя вновь и вновь думать о Сапфире так, что душа переворачивается.
Надо бы как-нибудь написать рассказик о его юности и воспитании.