...Самое яркое воспоминание из сегодняшних снов - как я стою за его спиной и вижу, как он кладёт руки за эфесы двух тонких мечей (или это лучше называть всё же саблями?). Заводит руки назад, за плечи - мечи крепятся на спине - и я вижу тонкие и очень длинные пальцы, затянутые в серебристую ткань перчаток, так ровно и идеально, так выверенно и прекрасно, что у меня даже перехватывает дыхание от эстетичности этой картины. Движения его плавны, но быстры, движения танцора, нет привычной по этому миру резкости, хотя скорость - в разы выше.
Руки мгновенье лежат на эфесах, вызывая во мне целую бурю чувств эстетикой этого момента, мгновенье словно навсегда запечатывается вечностью Кристалла, а потом люди иной расы, которых мы поджидаем, входят в зданье, и он начинает двигаться. Я ничего не делаю, понимая, что его одного более чем достаточно. Фактически это не соперники, а повод размяться.
Я на миг задумываюсь и полностью пропускаю первые пару движений - он уже сзади с обнажёнными тонкими, слабо поблескивающими саблями (очень похожи на слс-ы из ла2). Длинные полы его одежды чуть искрятся, опадая после крутящегося движения, скромно редуцированная до обруча корона в белых волосах принимает эту эстафету неярких проблесков на бело-сером фоне, словно острые высверки снежинок в закрутившейся вьюге - и меня захлёстывает нотами его магии, такими зимними, манящими, танцующими, ледяными. В следующий миг он срывается с места, и я теряю его из вида.
Далее я вижу ряд сцен убийства, иногда с недолгим поединком, люди дерутся так же меж собой, стреляют из какого-то бесполезного оружия, от выстрелов которого можно легко защититься верченьем наших магических клинков - от них постепенно меняется аура того места, где мы по каким-то причинам решили учинить кровавую расправу.
У них непривычная красная кровь, и они, кажется, двуполы.
Моё внимание привлекает одна из них - девушка, которая оттаскивает раненого мужчину на второй этаж уродливых металлоконструкций, пытается помочь ему, остановить кровь. Раны серьёзны, девушка остаётся рядом с мужчиной, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, несмотря на очевидный риск - меня удивляет это, вокруг все прячутся, орут и стреляют, иногда перебегая с места на место, им страшно, а мой смертоносный спутник не показывается открыто, то появляется на миг, нанося удар, то исчезает из виду, доводя противников до паники от невозможности просчитать его траекторию и планы. Я смотрю на девушку, и мне кажется, что она чем-то отличается от всех этих людей. В следующую секунду я понимаю, что мой интерес означает его интерес, как звенья цепи. Я отвлекаюсь на остальных людей, как бы уступаю ему мой наблюдательный пункт за очередной обрушившейся кучей металлических переплетённых балок. Друг - или отец, или брат, или любовник - девушки агонизирует.
Всё смазывается, про людей и скучную битву мне помнить неинтересно.
Чуть погодя, на некотором расстоянии, на радостной зелёной лужайке у какого-то леса я оглядываюсь и вижу отвратительный, грязный чужой город за спиной. В разрушенном уродливом здании, из которого мы ушли, все мертвы. Оно отлично видно с того холма, на котором мы стоим. Я отворачиваюсь от города и вижу, что мой спутник зажимает горло чуть справа под челюстью. Крови не видно, он убирает её раньше, чем она покажется, и залечивает рану. Очень глубокую, хоть и узкую, но он спокоен и невозмутим.
От леса к нам подходит Осильрэинн и насмешливо - мне очень непривычно слышать от него такой тон - интересуется:
-Неужели кто-то смог ранить тебя твоим же оружием?
Мы все одеты в белое, но зелёные глаза Осильрэинна так ярко сверкают, что кажется, будто в нашу общую зиму вторглась весна. Его аура тоже похожа на пробуждающуюся природу, требовательно и неумолимо вливаясь яркими красками жизни, подталкивает к чему-то, меняет узор течения энергий под свой, окатывает приятной свежестью, будто дыханье леса, из которого он и вышел.
Тэильнарэл, не отрывая правой руки от раны, левой показывает нам странный нож, похожий на стамеску. Я смотрю на клинок, круглый в разрезе, по форме напоминающий штырь какого-то инструмента, и понимаю, что только крайняя ярость и отчаяние могли загнать его так глубоко, на всю длину, до самого мозга. Будь мы нормальными живыми существами, рана была бы смертельной.
Удар явно был нанесён снизу вверх. Я почти вижу, как она распрямляется, всем своим весом направляя удар-толчок. Я понимаю, что он бы не мог его пропустить, но мог допустить, позволяя сделать выбор.
Нож исчезает в складках его одежд.
- Только тот, кому я сам его дал, - отвечает Тэильнарэл равнодушно, но я успеваю поймать быстро тающий след ответной насмешки.