Внимание!
Главная
Все дневники
Список избранных
Случайный дневник
@дневники: изнутри
воскресенье, 13 февраля 2022
02:27
имена
Решил принять как более близкое к оригиналу имя Цэервэйльнт
вместо Сьервэйльнт
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 07 февраля 2022
18:15
сон
Пожалуй, перенесу этот сон сюда, а там сотру.
Снилось сегодня, я видел в подводном храме фигуру, тонкую и хрупкую, почти женскую, но в половой идентификации не уверен, и глаза её переполняла тьма. Чёрные глаза без белков. Тьмы внутри этого существа становилось всё больше, удержать её внутри не удавалось и, когда тьма стала проявляться на физическом слое пространства в виде гигантских чёрных щупалец, залезающих в узкие окна храма под потолком, к фигуре подошла другая, похожая, но в ауре света. Она взяла первую за руки и плеснула на неё своей... энергией, не знаю как сказать. Чем-то нематериальным. Физический слой пространства пропал из моего поля видения, и я увидел, как от второй фигуры к первой устремились длинные и тонкие золотые то ли нити, то ли иглы, они заполняли всё моё поле зрения, и пространство крошилось странной, ненормальной перспективой, оно натурально ПРЕЛОМЛЯЛОСЬ, будто я смотрел сквозь систему зеркал, но это кружащее голову преломление в свою очередь пересекали и ломали эти вездесущие золотые прямые, как стрела, потоки. А потом перспектива поехала назад, как видеоряд, и я видел, как золотые потоки-иглы чередуются с бело-голубым облачком другой энергии, такой приятно холодной по контрасту, и вдруг в этом облачке я увидел острые грани появившегося кристалла, и тут меня прошиб холодный пот осознания, что это энергии Кристалла, Его золото, Его свет и все остальные спектры светлых энергий тоже Его. Перспектива продолжала ехать, и я увидел несколько раз, как золотые потоки-нити сменяются видением кристалла в бело-голубоватом тумане силы, прямо каруселью, а потом увидел, как глаза той фигуры проясняются, становятся обычными, с радужкой и зрачком, и тьма отступает без следа.
Я ни с кем себя не ассоциировал и смотрел со стороны, однако проснулся отдохнувшим и будто подлечившемся, наполненным силой.
UPD это преломление пространства похоже на то, что делает Кристалл своим гранями, когда появляется в видимом глазам пространстве. Его грани преломляют пространство так, что становятся видимы слои, недоступные для восприятия живущим на физе.
Оттуда вон то чудовищно белое, иное, кстати. И всякие разные слои, так легко доступные именно соффитам.
Сдаётся мне, последние сцены сна я видел
изнутри
Кристалла.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 15 ноября 2021
22:44
Мне тут сказали странную для моего восприятия мысль, что Кристалл похож на сеть.
Потому что Он появляется и может присутствовать одновременно в разных местах физического (и нефизического) мира, точнее миров. То есть точечно, тут, там, ещё там, там, там и - постоянно - в телах соффитов, внутри в слиянии.
Делает ли это Его сетью? Не знаю, но единого воплощения у Него будто и нет. Он воспринимается как единый живой монолит, но сразу во множестве мест, да. Причём Он может откуда-то уходить и где-то появляться, и всё это - не Он целиком, а Его части, что-то типа всунутых в материю "рук".
Если честно, я Чёрное Солнце, бога Хаоса, вижу более цельным и единым, чем бога Порядка, которого не могу воспринять чем-то единым, вижу нечто вроде ожерелья. Бардак какой-то.
Вселенская Ожерелька
Но одно могу сказать точно, аура Его присутствия такова, что сразу
становишься дебилом
хочется безостановочно Ему танцевать и петь. С оттенком какой-то экстатической ненормальности, и из этого потока не выйти) Правда, здорово? Эх, Его бы сюда, как главного устроителя дискотек "Ты-Забудешь-Обо-Всех-Проблемах-Навсегда".
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 04 ноября 2021
02:33
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
URL
U-mail
Дневник
Профиль
пятница, 29 октября 2021
16:36
про клятвы, врождённую магию и прочие размышления
До меня, наконец, дошло, почему остальные соффиты были, мягко говоря, не рады, когда мы с Аном принесли друг другу клятвы.
Потому что это искусственное ограничение частей целого. Когда две части решают в некотором роде искусственно отграничиться от целого. Во всяком случае воспринималось ими как-то в эту область. Хотя я бы не сказал, что это было прямо таки отграничение, но некоторые моменты этого присутствовали.
Почему искренне порадовался за нас один лишь Сьервэйльнт? Наверное, понимал, насколько это нужно мне (будем называть вещи своими словами, уж). Ну а ещё от остальных он был отстранён в наибольшей степени. Не Осильреин, не Тэил, а именно Сьервэйльнт, такой вот парадокс. Сам по себе, по натуре, без искусственных самоограничений. Поэтому его это и задевало меньше.
Кстати, об этом. Я ведь, несмотря на свою (детскую) открытость и доверчивость, тоже был довольно отстранён от них. Но не по натуре, а потому что я противостоял и бунтовал (по-подростковому).
Ну а Ан, потеряв однажды весь текущий узор, в который он был включён, надо полагать, относится к остальным соффитам с долей глубинного философского осознания, что Кристалл в любой момент может снова скинуть свои хвосты, устроив грандиозную зачистку. Восприятие того, кто однажды потерял всё, отличается от восприятия того, кто не терял самого дорогого, я об этом. На фоне такого прошлого можно как угодно отстраняться, всё фигня.
А ещё я вот думаю, что тут я гораздо мудрее и взрослее того Алэилера, который был там. Ну оно и понятно, я тупо старше, чем был он на момент своего ухода. У меня тупо больше опыта отношений и житейского бытового, а также опыта наблюдения за людьми. Вот бы меня туда с этой нынешней мудростью, осознаниями и пониманием, как можно всё менять мягко, без дурацких бунтов, пользуясь своим сверкающим положением и властью, исподволь и по чуть-чуть, пользуясь поддержкой братьев, а не ища с ними разобщений. Но вот беда, если я туда и попаду вновь, то ведь полностью вернусь в модус Ала со всеми его закидонами и тараканами. Я тут полностью лишён его комплексов. Мне плевать, что я чудовище, я нахожу это приятным. Я не вижу ничего страшного в ирреальной запредельной магии, сводящей с ума. Зачем бить зеркала, это же так классно! Кстати, я думаю, Кристалл добился такого эффекта проявленности на физе того, что называют "врождённой магией", за счёт того, что в бОльшей степени "обнажил" для восприятия одну из своих "тонких" структур. Ирреально совершенной, фрактальной, идеальной, запредельной, воспринимающейся как нечто божественное и нереально прекрасное. Это от Кристалла и это - его часть, которая ощущается сквозь земной облик соффита. Что же тут бить зеркала, глупо как-то.
Более того, я не понимаю, зачем искать друзей среди вверенной тебе расы, то есть можно и друзей, если так сложится, но я совершенно не против обращаться с ними как с удобными инструментами - а это уже мышление моих золотых братьев. Почему бы и не пользоваться ими, ведь им это приятно? И это не нивелирует желания их защищать и о них заботиться.
Иными словами, я ушёл из мира Кристалла будто для того, чтобы окончательно стать соффитом. Парадоксально.
Вопрос только в том, как это восприятие протащить туда, совсем в другую голову?
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 07 сентября 2021
15:20
Ледяная страсть
В рассказе "Источник магии", над которым я работаю с весны, появился новый образ, один из фаворитов Тэйла, Юдинестрайлл Мироноттэ.
И настолько он меня зацепил, что я написал ещё один небольшой вбоквэлл, историю Тэйла и Юди.
Или сказ о том, как взрослые соффиты делают
это
.
Финал оборван в лучших традициях меня, больше похоже на первую главу любовного романа про драмы, интриги и измены, но в том-то и фишка, что ничего такого дальше не было.
рассказ
Словно золотые прожилки в мраморе, разбегающиеся от своего истока, некоторые семьи, носящие в себе капли золотой божественной крови, покинув родину, жили в иных мирах, десятилетиями и столетиями приглядывая за колониями, в которые некогда тоже пророс Кристалл, и лишь изредка удостаивали визитом оставленную отчизну.
Золотокровый род Мироноттэ и несколько менее знатных семей отвечали за управление четырьмя мирами-колониями вот уже полторы тысячи с лишним лет – и этот срок не мог не вызвать у всех, кто изучал историю, подозрений о связи с тем печальным катаклизмом, что постиг богов и полностью уничтожил крупнейший город их пресветлой родины. Тогда погибли почти все боги предыдущего поколения, и жизнь множества служащих им семей оказалась разбита вдребезги. Среди этих несчастных, кому не выпало удачи оказаться во Дворце в ту роковую ночь и встретить смерть рядом со своим покровителем, оказался и прадед Юдинестрайлла Мироноттэ. Он не погиб, но его жизнь закончилась тогда, когда в смертоносной вспышке Кристалла исчез светоч всего его существования – соффит, капли крови которого усилили их древний золотокровый род. Дважды золотокровый… Ценой этих чувств, этой связи с божеством, этих капель силы для наследников стал полубезумный безутешный человек, сыну которого пришлось увезти своего родителя прочь из родного мира, чтобы вокруг как можно меньше напоминало ему о навеки угасшем свете.
Так род Мироноттэ стал править «своими» колониями, и каждое следующее поколение вырастало вдали от родины, хотя самые сильные представители рода и отправлялись на обучение в новую, отстроенную взамен старой, Столицу. Именно после своего обучения молодой серьёзный наследник рода Юдинестрайлл и задумался впервые о переезде в родной мир. Нет, он не завёл близких друзей во время проведённых на исторической родине лет, не был опьянён внезапной любовью, что нередко подстерегает людей его возраста в сияющей Столице, не получил заманчивого делового предложения или приглашения служить во Дворце – молодой лорд Мироноттэ держался отстранённо и сдержанно, не отличался выдающейся красотой, не стремился обрасти связями среди «золотокрового» общества и явно был нацелен продолжить семейное дело управления какими-то далёкими мирами-сателлитами. Он редко появлялся на балах, предпочитая проводить время в тренировках с лучшими преподавателями, и ни разу не был замечен на весёлых приёмах, которые регулярно устраивал для знатной молодёжи младший бог, Его Величество соффит Марамиавэльтэйинн.
Вернувшись домой, Юдинестрайлл даже не заговорил ни с кем о переезде, но прямые, тянущиеся к небу, словно Кристалл, башни Дворца новой Столицы время от времени снились ему в неясных, манящих снах. Через полтора десятка лет молодой лорд Мироноттэ сочетался узами брака с другом детства, тихим и утончённым Диарнэзэлем Сиаветдином. Их взрощенная годами дружба-любовь не являлась ни для кого секретом: младший отпрыск дружных с Мироноттэ тоже золотокровых, но менее сильных и знатных Сиаветдинов явно видел своё будущее отданным семейному очагу и детям, а не политике и управлению или, тем более, магии и воинскому искусству. Он всегда с интересом слушал рассуждения увлечённого изучением самой сложной магии Юдинестрайлла и, кажется, единственный мог вызывать в обычно молчаливом Мироноттэ желание бесконечно делиться тем, что он чувствует и думает. Словно ещё в детстве чуткий Диарнэзэль подобрал ключик к душе своего сильного товарища, с которым вместе рос, – теперь же он с радостью согласился обеспечить ему надёжный и крепкий тыл.
Их брак хоть и был достаточно ранним, но обещал стать крепким, на всю жизнь, основанном на дружбе их семей, общем детстве и явной душевной склонности обоих андрогинов. По-видимому, Диарнэзэль был единственный посвящён в тайные планы Юдинестрайлла, и, когда пришла пора обучать их первенца азам магии, пара решительно поставила своих родственников перед общим решением перебраться на постоянное место жительство в давно покинутый родной мир. В конце концов, Юдинестрайлла явно больше интересует карьера боевого мага, нежели политика-управленца, с коей отлично справляется зачавший его андрогин.
Полубезумный прадед давным-давно погиб, отыскав, наконец, долгожданную смерть в им же развязанной драке с сильными магами-чужаками – Юдинестрайлл помнил его и его больную одержимость умершим соффитом, но в этом плане нечего бояться, новые боги появляются теперь каждые 300-400 лет, сейчас их всего пять, и не за горами, судя по всему, рождение следующего Хранителя Кристалла, а значит, самое время вернуться ко Дворцу, и кто знает, какой шанс представится во время грядущих изменений, связанных с набором Гвардии для нового бога.
Юдинестрайлл шёл по коридорам Дворца и раздумывал о том, не связать ли свою карьеру с организацией секретных агентов по выполнению тайных заданий в иных мирах. Туда входили сильнейшие воины и маги их народа, работающие под псевдонимами и под полной маскировкой внешности, выполняя разные прибыльные, но сомнительные задания в других мирах – и чаще всего нанимателями являлись так же чужаки. Деятельность организации и получение заказов, так же, как и поиск заказчиков, курировалось самими богами, а таким, как он, золотокровым оставалось только как можно лучше выполнять свою работу во имя их благословлённой светом Кристалла расы. И за щедрое вознаграждение, естественно.
Навыков и умений молодого лорда Мироноттэ вполне хватало для вступления в эту организацию, к тому же, став её частью, он мог бы получить доступ к изучению магии других народов и тренировкам с самыми уникальными преподавателями, в том числе и с сильнейшими, одарённейшими чужаками. Юдинестрайлл, не скрывая своей личности, побывал на некоторых не особо важных собраниях этой организации наёмных убийц, по крайней мере тех её членов, которые сейчас ничем не были заняты и находились в Столице. Пообщался с несколькими скрытыми под магической маскировкой внешности аристократами, с которыми, надо полагать, был знаком и в их светской жизни, наслушался рассказов о лихих приключениях в иных мирах, провёл ряд тренировок – и остался в полном, хоть и, по обыкновению, тщательно скрываемом, восторге. Юдинестрайлл надеялся, что он показал себя достойно, выиграв половину поединков и сведя в ничью оставшуюся часть, во всяком случае он удостоился приглашения-вызова одного из самых сильных агентов, который обыкновенно тренировался в одиночку и высокомерно игнорировал, не вступая в досужие беседы, всех кого видел, Среброликого.
О нём знакомые Юдинестрайлла шёпотом пересказывали самые дикие слухи, и, глядя на обтянутую, вопреки моде и приличиям, в облегающие светло-серые одежды хрупкую и необыкновенно тонкую фигурку наёмного убийцы, лорд Мироноттэ понимал почему: от агента исходило настолько сильное ощущение какой-то неправильности, что так и хотелось слагать по его поводу невообразимые предположения. Его обособленная высокомерная манера держаться, слишком хрупкое при таком росте телосложение, его холодные глаза со странным нечитаемым выражением в них, необычный, хоть и едва заметный оттенок кожи, мастерское владение сразу несколькими видами оружия, конечно, привлекали к нему внимание прочих его досуже скучающих в Столице коллег по цеху. Юдинестрайлл же решил, что видит перед собой, скорее всего, чужака под чарами иллюзии, придающими ему некоторое сходство с людьми Кристалла, оттого и это ощущение какой-то неправильности, искусственности. Среброликий, как и несколько подобных ему по уровню мастеров, являлся одной из самых легендарных и загадочных личностей тайной организации спецагентов и убийц, на собраниях появлялся редко и дружбы ни с кем не водил, стойко игнорируя все попытки даже просто втянуть его в разговор. Поэтому Юдинестрайлл был крайне польщён, когда после последней ничьи к нему полностью бесшумно приблизился Среброликий и холодным, сдержанным тоном сообщил время и место их совместного тренировочного боя. Этот тон не допускал отказа, и, разумеется, отказа последовать просто не могло.
Юдинестрайлл освободил от прочих дел заявленный вечер и теперь спешил по коридорам Дворца к назначенному залу для тренировок. Неожиданно сильное до осязаемости ощущение чужого пристального взгляда заставило его споткнуться на ровном месте. Немного растерявшись этому факту, золотокровый оглянулся и в шоке замер: у неприметной ниши в стене застыл, словно изваяние, соффит Тэильнарэл, одетый в пышные и многослойные бледно-золотистые одеяния до самого пола, а за его спиной в стене медленно затягивался коридор, которого там обычно не было и из которого, по-видимому, и вышел бог. Ощущение тяжёлой ауры соффита ударило в Юдинестрайлла, как волна, мгновением позже его пристального взгляда, но, не успел Мироноттэ опуститься на колено в почтительном приветствии аватары Кристалла, как бесцветные, идеальной формы губы произнесли одно слово:
- Пойдём.
Приказы соффитов не обсуждаются и не обдумываются, но как же приглашение Среброликого? Меньше минуты достаточно, чтобы добежать до условленного места встречи и сообщить, что его срочно позвали боги. Насколько учтиво будет попросить о минутной заминке, не вызовет ли он этим гнев соффита? Знай Юдинестрайлл истинную личность Среброликого, мог бы отправить ему магическое мысленное послание, но, к сожалению, этот способ связи не сработает на данном этапе их знакомства.
Не успел Юдинестрайлл принять решение или что-то сказать, как всё ещё сверлящий его пристальным взглядом соффит ворчливо заметил:
- Не прикидывайся идиотом.
Озадаченный этими непонятными словами, Мироноттэ вгляделся в серые глаза чуть ниже молочно-белого камня Кристалла во лбу бога, словно мог в них прочитать разгадку озадачившей его фразы, и какое-то неуловимое сходство выражения на дне этих холодных глаз с другим, виденным ранее, вдруг натолкнуло его на озарение. Среброликий!
У Юдинестрайлла не было времени хоть как-то обдумать эту шокирующую догадку, поскольку в этот момент Тэильнарэл повернулся к стене, и она послушно раскрылась сразу несколькими проходами, утопленными в густой магии Дворца и его хозяев. Соффит сделал шаг вперёд в один из проходов, и Юдинестрайлл тут же бросился следом, в первый раз так близко ощущая переливы меняющей реальность магии богов.
Они пришли в тот тренировочный зал, куда так спешил Мироноттэ. Тэильнарэл в пару танцевально-боевых кружащихся движений оказался на некотором отдалении от Юдинестрайлла и материализовал в руке стандартный меч для тренировок, и его противнику пришлось сделать то же самое, оставив размышления на потом.
…В первый раз в жизни Юдинестрайлл получил такое удовольствие от полного и безоговорочного поражения. Тэильнарэл совершенно не щадил его, не останавливаясь ни не секунду, и множество мелких и средних царапин пропитали одежды молодого лорда голубой кровью, но ни одного серьёзного повреждения не получил Мироноттэ и ни разу движения бога не перешли на запредельную для людей скорость, при которой только тающий золотой след и можно заметить глазом. Юдинестрайлл дрался на пределе своих возможностей, уверенно отставив в сторону священный ужас от мыслей, кто являлся его соперником, но всё же так ни разу и не смог задеть соффита. Он смог сохранить силы держаться на ногах и блокировать большую часть атак до самого конца поединка, когда его меч со звоном упал на пол, а Тэильнарэл оказался близко-близко, так, что можно было рассмотреть каждую чёрточку идеального лица, созданного Кристаллом. Кристалл и кристаллит соприкоснулись с мелодичным звуком, и зрачки соффита резко расширились, как воронка затягивая в себя Юдинестрайлла и весь окружающий мир.
Дальнейшее Юдинестрайлл запомнил спаянным в один обжигающий огненный шар их соприкасающихся сознаний. Произошедшего перемещения телепортации он не заметил, как и сменившегося фона, один лишь Тэильнарэл был рядом, вокруг, внутри, тонкая и красивая как снежинка душа, соединённая со сверкающим Кристаллом в вечном танце беспредельной, совершенной гармонии сверхупорядоченного, живого божества-фрактала.
По натуре Юдинестрайлл был, скорее, похож на холод, Тэильнарэл же и вовсе напоминал абсолютную зиму, навеки застывшую в прекрасном морозном узоре, но лёд жёг как пламя, разрывая сердце на части острыми краями хрупких кристальных иголочек. Огонь страсти воспламенял взгляд соффита изнутри, парадоксально не изгоняя до конца вечного холода этих серых глаз, и переплетался с тёплыми золотыми потоками мировой магии Кристалла, текущими медленно и лениво, как золотая божественная кровь, несмотря на сумасшедший, подгоняющий её ритм сердца.
Юдинестрайлл любовался обманчиво хрупкими, изящными кистями лежащих на нём рук, чуть странным оттенком кожи, будто слегка светящимся изнутри неуловимым серебристым светом, смотрел на идеальное, словно вырезанное из белого камня лицо с безупречными хищно острыми чертами – и не мог поверить, не мог осознать, теряясь в волнах абсолютного блаженства, которого ранее он не в силах был даже вообразить. Сладкая истома, которой обернулся окружающий мир, топила и растворяла в себе все вопросы, ещё до того, как они успевали возникнуть, мешала думать и осознавать, одновременно расширяя горизонты восприятия и показывая те слои магии, о которых представитель одарённого, древнего рода даже не подозревал раньше.
Тысячи «а как», «а почему», «ведь я же некрасив и недостоин», «интересно, а эта кожа светится в темноте?», «а правда ли соффиты могут крошить камни голыми руками?», «они действительно совершенно неутомимы и ненасытны в этом, как о том болтают?» - и прочих логичных и обоснованных, а также дурацких и детских вопросов рассыпались электрическими искрами неземного наслаждения ещё до того, как успевали оформиться в шальную, непрошеную мысль в их переплетающихся сознаниях.
Впрочем, ответ на последний не осознанный до конца даже им самим вопрос Юдинестрайлл скоро отыскал, измерив глубину ночи всеми оттенками исступления.
Юдинестрайлл проснулся или, точнее, выплыл из блаженного глубокого небытия, больше похожего на обморок, только на исходе следующего дня. Он не сразу вспомнил, что произошло накануне, и пару мгновений бездумно лежал, разглядывая белоснежную лепнину на высоком потолке. Настроение было отличным и думать ни о чём не хотелось. Но незнакомая обстановка, конечно, быстро заставила встрепенуться, а затем и вовсе вскочить, оглядываясь.
Лучи вечернего солнца заглядывали в огромное раскрытое окно и играли с едва заметными серебринками ткани балдахина, под которым на необъятной кровати, словно на взбитом облаке, так сладко выспался лорд Мироноттэ. Вся спальня была оформлена в белых, серебристо-металлических и светло-серых тонах, с причудливой изогнутой люстры свисали на невидимых нитях прозрачные бесцветные драгоценные камни, преломляющие свет яркими высверками миниатюрных радуг, - из-за чего Юдинестрайллу показалось, что он очутился внутри кристалла… Хотя ощущения его собственного тела и магии вокруг, да и внутри него, кричали, что, скорее, внутри Кристалла. Иными словами, Юдинестрайлл никогда не чувствовал себя настолько переполненным силой и захватывающим ощущением полёта наяву.
Все чувства в один голос утверждали, что он находился здесь один. А замкнутость и выверенность магических потоков, отгороженность этого места от остального Дворца и даже мира ясно говорили о том, что он действительно находится в личных покоях одного из богов и что всё вчерашнее не является ошеломляющей, волшебной грёзой. Осознание ударило по нервам, непривычно сильно всколыхнув магическую энергию Кристалла в его теле, и, не в силах оставаться на месте, Юдинестрайлл стремительно бросился прочь.
За комнатой следовала комната, за ней ещё и ещё, кажущая бесконечность всё так же серебристо-сверкающей белым анфилады помещений. Юдинестрайлл и до смерти боялся, и отчаянно надеялся натолкнуться где-то на хозяина этого места, и вновь споткнуться от его пристального и острого как игла взгляда, переворачивающего душу. Мироноттэ понятия не имел, как ему теперь вести себя при встрече, и никак не мог овладеть своими эмоциями.
Однако бессловесный шёпот заклятого пространства не обманул лорда: он действительно был предоставлен самому себе, и гадать о том, что это могло означать, - что соффит, давным-давно выспавшись, в отличие от нестойкого человека, удалился по делам, или же что он больше не нужен и не интересен непостижимому богу, исполнив его мимолётный каприз, – можно бесконечно.
Когда Юдинестрайлл, наконец, нашёл выход из личных покоев соффита, он оказался в совершенно не знакомой ему части Дворца – по-видимому, на закрытых для свободного посещения этажах, где чаще всего бывали боги. Но теперь, слыша тихий шёпот этого магического строения и ощущая текущие по нему спиралью энергии, сориентироваться было просто. Лихорадочно улепётывая из покоев соффита Тэильнарэла, Юдинестрайлл больше всего на свете надеялся, что он никого не встретит на этих закрытых этажах, ни других богов, ни их приближённых.
Лорд Мироноттэ успокоился только оказавшись в дворцовом саду. Впрочем, и его он поскорее миновал, отправившись бесцельно бродить по центру города и ловить свежий ветер, пытаться как-то осмыслить произошедшее. Как бы то ни было, завтра он вновь должен появиться во Дворце, и события ближайших дней ясно дадут понять, являлась ли эта ночь лишь случайностью или… Об «или» он старался не думать, потому что это слишком оглушало.
Побродив несколько часов по улицам Столицы, Юдинестрайлл окончательно вернул себе былое самообладание. Что ни ждало бы его впереди, он навсегда сохранит произошедшее жемчужиной в шкатулке своих воспоминаний, а сейчас нужно идти домой.
Со вчерашнего дня он не виделся с Диарнэзэлем, да и пропал, отправившись во Дворец, без вести на сутки: и следовало либо отправить ему телепатическое сообщение, либо явиться самому. В первый раз после возвращения из Дворца Юдинестрайлл был не до конца откровенен со своим спутником жизни, так и не найдя нужных слов для поступка соффита и для своих чувств. В конце концов, не каждый день до тебя снисходит божество, соединяясь с тобой ментально и телесно. Но о внезапной заинтересованности Его Величества Тэильнарэла его персоной и вызове на тренировку он всё же сбивчиво упомянул, чем вызвал неподдельную радость Диарнэзэля.
Отоспавшись у соффита, Юдинестрайлл так и не смог уснуть, и провел следующую ночь в своём кабинете, уставившись невидящим взглядом в одну из взятых в Дворцовой библиотеке книг по высшей магии. Его мысли хаотично метались от размышлений о своей дальнейшей карьере – пожалуй, теперь со вступлением в организацию спецагентов точно лучше повременить – до воспоминаний о прадеде и его грустной истории жизни. Думая о Хранителе Кристалла, которого любил и которому служил его предок, Юдинестрайлл нет-нет да машинально представлял на его месте высокую тонкую фигуру с длинными белыми волосами и холодными серыми глазами.
Вопрос чем заняться во Дворце, чтобы не рисковать своим душевным спокойствием, Юдинестрайлл решил просто – он отправился, как обычно, на тренировку. Поскольку лорд Мироноттэ регулярно посещал тренировочные залы Дворца, он обзавёлся постоянными приятелями из равных ему по происхождению золотокровых, которые так же, как он, ежедневно часами оттачивали свои боевые и магические навыки в поединках друг с другом.
«Что с тобой сегодня? Ты достал чудо-эликсир?», «Вы сами себя превзошли сегодня, лорд!», «Ого, ты нашёл нового преподавателя? Кто это? Почему такой всплеск силы?» - обдумывая эти и подобные им замечания, размышляя, насколько заметен может быть эффект усиления способностей после всего одной ночи с соффитом, Юдинестрайлл рассеянно приводил себя в порядок, причёсываясь, умываясь, поправляя одежды и украшения в специально отведённом для этого помещении рядом с тренировочными залами. Закончив, он приблизился к зеркалу во весь рост, чтобы оценить пристойность своего облика для Дворца. Но вместо своего двойника в зеркальных глубинах Юдинестрайлл увидел вальяжно развалившегося на небольшом диванчике соффита Тэильнарэла, который внимательно смотрел на него, наблюдая неизвестно сколько времени, и сейчас показался открыто. Помимо воли взгляд Мироноттэ скользнул по плавным изгибам тела, утопленным в слои дымчато-серебристой ткани. Длинные, ниже плеч, серьги соффита игриво сверкали двумя яркими змейками, притягивая, словно магнит; каждая прядь волос, выверенная в своей кажущейся небрежности, каждый взмах пышных ресниц, лёгкая понимающая полуулыбка, коснувшаяся губ бога, когда Юдинестрайлл окинул его вожделеющим взором, - вдребезги разбили самообладание мага, заставив его сердце подпрыгнуть в груди от радости. Соффит Тэильнарэл про него не забыл!
- Я смотрю, сегодняшняя тренировка была успешной? – с нотками ехидства в голосе спросил бог.
Помимо воли Юдинестрайлл расплылся в улыбке.
- Да, Ваше Величество.
- А давай-ка проверим, - вдруг проговорил Тэильнарэл, мягким, перетекающим движением садясь на своём ложе. Волны лёгкой струящейся ткани огладили его фигуру, словно потоки воды, и Юдинестрайлл задержал дыхание. А потому совсем не обратил внимания, как обстановка вокруг него изменилась, будто не он оказался телепортирован куда-то, а вокруг сместились декорации фона, одно помещение просто превратили в другое.
Заклятый зал для магических поединков!
Тэильнарэл меж тем встал на ноги, и диванчик, на котором он ранее томно возлежал, рассыпался на сноп серебристых искорок.
- Магией, - бросил соффит краткое указание, заставив мысли в панике метнуться: «Как же я буду соревноваться в магии с богом?»
Однако всё оказалось не так страшно. Соффит начал с заклинаний, которые Юдинестрайлл легко блокировал или отбивал, их сложность и сила росла поэтапно и очень равномерно, как по учебнику. Постепенно уровень атак становился всё более угрожающим для защитных чар лорда Мироноттэ, пока, в конце концов, он не был вынужден полностью сосредоточиться на глухой обороне, забыв об ответных ударах. В итоге после очередного повышения сложности первое же стихийное заклинание пробило его щит, но и само развеялось практически полностью, обратившись лёгким ветерком. Перестроить защиту Юдинестрайлл просто не успел, хоть и торопился изо всех сил, но атакующее заклинание, сметя остатки его старого щита, остановилось за миг до столкновения с целью, застыло, как замороженное, в паре сантиметров над его кожей. Маг восхитился – останавливать уже законченные чары, летящие в цель, в его мире могли только боги.
- Хорошо, теперь комбинированный поединок, - отстранённо произнёс Тэильнарэл, материализуя в руках боевой посох. Юдинестрайлл, слишком поспешно решивший, что тренировка окончена, с готовностью повиновался, призвав у магии зала соответствующее оружие. Комбинированный вид боя, включающий в себя и магические удары, и обычное сражение, требует куда больше сил и внимания, но и хорошо, слишком много лёгких побед одержал он сегодня, не выложившись ещё полностью.
В этот раз магия его противника стойко держалась на последнем обозначенном уровне, который требовал от Юдинестрайлла постоянного обновления защиты и довольно быстро выматывал его, вынуждая уворачиваться от части заклинаний, времени блокировать которые не оставалось. Лорд Мироноттэ старался изо всех сил, не желая ударить в грязь лицом перед божеством, и не забывал ни на секунду об ответных атаках и попытках достать соперника физическим ударом. Пару раз ему почти удалось, но в последнее мгновенье Тэильнарэл, словно дразнясь, изящно увернулся, оба раза на волосок избежав столкновения с посохом, – Юдинестрайлл заподозрил, что это было сделано нарочно, но не позволил себе ни залюбоваться, ни раздосадоваться.
Постепенно последние отблески эмоций и желаний ушли полностью, осталась лишь сосредоточенность на сложной комбинации магических и физических атак, защит, уворотов. Юдинестрайлл целиком растворился в бою, в сторону отошло даже желание близости, которое вызвал у него соффит при своём появлении в зеркале. Это длилось долго, целую вечность, лорд Мироноттэ не следил за временем, отдавшись удовольствию сражения с противником, который филигранно точно настроил свою силу под его уровень, на грани того, чему можно успешно противостоять, но что заставляет задействовать все имеющиеся резервы.
Поединок закончился неожиданно, к тому времени Юдинестрайлл уже чертовски устал, хоть и старался не подавать виду, избегая даже мыслей на эту тему, однако он начинал всё чаще допускать ошибки, всё больше ударов задевали его по касательной, вскользь, грозя в скором времени неминуемым проигрышем. Юдинестрайлл решил напоследок провести серию рискованных атак, одна из которых и должна была совершенно точно привести к его поражению, и в тот момент, когда он, раскрывшись, наносил удар посохом, соффит стремительным движением оказался рядом, но вместо того, чтобы провести захват или нанести удар по незащищённым местам, так скооперировал свои движения с движениями человека, что в итоге оказался в объятиях лорда Мироноттэ – раньше, чем тот понял это сам. Юдинестрайлл, чьи руки после удара вернулись в исходное положение и неожиданно для него прижали к нему соффита за стройную талию, не растерялся, хоть и порядком удивился, но быстро сориентировался и припал к губам Тэильнарэла в долгом, страстном поцелуе. Обе фигуры замерли, их руки и боевые посохи приникли нежно друг к другу, и Юдинестрайлл почувствовал, как напряжение последних часов, тренировок и ночных размышлений, оставляет его, смывается чистой, белой энергией, будто он воспарил под самые небеса.
Тэильнарэл первым прервал поцелуй и довольно проговорил, глядя в глаза Юдинестрайлла:
- Ты мог бы воспользоваться этим моментом для своей победы.
- Ну что Вы, я же уже проиграл.
С тех пор тренировки с соффитом Тэильнарэлом, как, кстати, и с его свитой, стали регулярны. А после тренировок так же регулярны стали совместные обеды, прогулки, досуг, развлечения, разбор жалоб и предложений высшей аристократии, решение то одного, то другого вопроса по Гвардии и приближённым бога… Юдинестрайлл стал кем-то вроде личного помощника по всем вопросам, исподволь разобравшись во всех делах, происходящих вокруг Тэильнарэла, кроме, конечно, исключительно божественных, связанных с Кристаллом и другими богами. Соффит Тэильнарэл был неразговорчив и не склонен к долгим рассказам о своей жизни или прояснениям тех или иных непонятных лорду Мироноттэ деталей, но на прямые вопросы всегда отвечал, частенько, правда, не словесно, а телепатическими картинами или ментально переданными собственными ощущениями, парадоксально похожими и одновременно не похожими на человеческие. Юдинестрайлл старался не напрягать бога по пустякам и быстро сам сообразил, что к чему, с молчаливого одобрения своего покровителя проявляя всё больше инициативы.
Божественная отстранённость от дел мирских и человеческой суеты непостижимо сочеталась в соффите Тэильнарэле с необыкновенной внимательностью и цепкостью – примерно так же, как его врождённая холодность и равнодушие переплетались со страстностью и заботой о тех, кто ему приглянулся. Но эти же качества делали его менее предсказуемым и понятным, чем другие боги, оттого много людей его побаивалось, предпочитая обращаться к следующему этикету, букве закона и правилам соффиту Осильрэинну (будешь следовать традициям и вежливости и гарантированно не прогневишь этого Хранителя Кристалла), изменчивому и легкомысленному, но всегда весёлому и незлобивому соффиту Марамиавэльтэйинну (с которым очень легко сблизиться, если посетить несколько его личных приёмов и предложить какой-нибудь неожиданный способ развлечься), грозному и требовательному самому старшему богу, соффиту Анакреонту (к сердцу которого, если ты красив, поэтичен и изящен, всегда есть шанс подобрать ключик – хотя бы на пару месяцев уж точно, а впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь), вспыльчивому и саркастичному соффиту Рэйиллдарэину (который вполне может дать второй шанс после того, как тебя отвергнет его ближайший друг, соффит Анакреонт).
Юдинестрайлл же теперь не мог представить себя рядом с кем-либо ещё из богов.
Его официальный статус долгое время так и не был определён, хотя прочие приближённые Тэильнарэла сразу же приняли его в свои ряды с крайним уважением, подтвердив тем самым серьёзность намерений соффита. После первого же бала, на котором они появились вместе, аристократия записала лорда Мироноттэ в фавориты соффита Тэильнарэла, но особенного фурора это не произвело, потому что как раз в это время общественность была взбудоражена скандалом, связанным с дуэлью бывшего и нового любовников соффита Анакреонта, отличавшегося крайней пылкостью и ветреностью в делах амурных. Молодой лорд Мироноттэ же не так давно оставил свою провинцию и не вёл себя столь вызывающе, чтобы его статус волновал умы столичных сплетников и интриганов.
Юдинестрайлл наверняка бы тоже не избежал ухаживаний самого любвеобильного соффита, не встреть тогда Среброликого на собрании спецагентов, - впрочем, позже лорд Мироноттэ узнал, что обратил на себя внимание Тэильнарэла гораздо раньше, почти сразу, как появился во Дворце после переезда в Столицу, но не знал об этом до тех пор, пока бог открыто не явил себя.
Юдинестрайлла не особо беспокоил его статус: с каждым днём, с каждой минутой он всё сильнее влюблялся в соффита Тэильнарэла, ему не нужно было ничего другого, кроме как иметь возможность находиться рядом, помогать, быть полезным, радовать своего покровителя, предугадывать и исполнять все его желания и капризы. Он не дрогнул и когда во вторую их общую ночь, в момент величайшей ласки и трепета, в руке Тэильнарэла вдруг оказался остро отточенный боевой нож, его любимейшее оружие, - пара движений, и на коже человека наливается голубой кровью тончайший и сложный узор, распускающийся цветок, целая картина на живом полотне. Такими узорами он мог покрыть его всего, с головы до пят, и оставить медленно и мучительно истекать кровью, бесконечно умирая и впуская соффита в себя вновь и вновь, или же блокировать, стереть, убрать всякую тень боли, опьянить и заколдовать, заставить забыть о ранах и яростно наброситься на своего прекрасного палача. Юдинестрайлл никогда не жаловался, даже мысленно, принимая и разделяя любое желание своего бога, и был вознаграждён полным исцелением под утро, не оставлявшим никаких следов, никаких шрамов, ни призвука боли или недомогания.
Однажды же и вовсе услышал с почти полностью человеческими вопросительными интонациями:
- Как так могло получиться, что отпрыск прославленного золотокрового рода до сих пор не прошёл обучение в соффитскую Гвардию?
- Я не знал, пригодится ли мне это в моей карьере, Ваше Величество.
- А как иначе ты официально сможешь стать моим телохранителем?
На следующий день Юдинестрайлла зачислили на обучение в Гвардию соффитов.
Диарнэзэль, разумеется, одним из первых узнал о сближении своего супруга с соффитом Тэильнарэлом – из уст самого Юди. Он искренне порадовался за дорогого человека, ведь к богам, как известно, не ревнуют, а стать личным телохранителем и фаворитом соффита – это вершина карьеры для любого человека под их прекрасным, чистым, как капля воды, небосводом. Теперь их потомков ждёт великолепное, сияющее будущее на многие столетия вперёд.
Юдинестрайлл неоднократно приглашал Диарнэзэля посетить Дворец, познакомиться с его товарищами-сослуживцами, потанцевать на балу, завести интересные и приятные знакомства, полюбоваться их золотым покровителем, но его тихий супруг вновь и вновь отказывался, ощущая неловкость и двойственность всей сложившейся ситуации.
Юдинестрайлл не знал, что ему сделать с этой ситуацией: всегда покладистый друг детства словно замкнулся и не шёл на контакт, его глаза начинали блестеть только когда он рассказывал об успехах их сына, в остальное время он выглядел блеклой тенью себя самого, и Юди чувствовал себя виноватым в этом. Он вовсе не разлюбил Диарнэзэля, но в его собственной нежности теперь словно появился скрытый яд: каждый раз, когда в обществе своего супруга Юдинестрайлл вспоминал соффита Тэильнарэла – а это происходило почти беспрерывно, образ бога стал навязчивой идеей для него – он чувствовал угрызения совести, и, когда думал о Диарнэзэле во Дворце, ему вновь становилось больно. Он пытался проявлять больше внимания к Диару в то редкое время, которое мог провести дома с семьёй, не рискуя обидеть своего покровителя недостаточным вниманием, но обнаружил, что их тёплая и когда-то такая манящая, уютная любовь теперь кажется ему бледной, ненастоящей, словно её подменили, лишили красок. Перед глазами вновь и вновь вставал серебристый облик Тэильнарэла, и, только оказываясь в компании своего повелителя, Юдинестрайлл забывал обо всех своих метаниях, не сомневаясь в том, что способен ощущать настоящий вкус жизни и быть счастливым.
Он отдалялся всё дальше, неосознанно избегая чувства вины, старался поменьше откровенничать, чтобы не задевать Диарнэзэля лишний раз неловким словом или какой-нибудь неосторожной деталью – и в один прекрасный момент понял, что соффит Тэильнарэл теперь ему гораздо ближе, чем супруг и друг детства.
Осень Диарнэзэль встретил один: обучение в соффитской Гвардии занимало очень много времени, и гораздо чаще Юдинестрайлл после него шёл во Дворец, а не домой. Урождённый Сиаветдин, а ныне лорд Мироноттэ наблюдал, как тренирует, пока неловко, первичные боевые приёмы их подрастающий сын: совсем недавно Юди сводил его во Дворец и познакомил с соффитом Тэильнарэлом, и с тех пор Анисвэльт стал им буквально бредить. Диарнэзэль только тихо вздыхал – иначе и быть не могло. Он никогда не сомневался в Юдинестрайлле, доверяя ему полностью, но кто же знал, что их разведёт в стороны само божественное вмешательство?
Юдинестрайлл никогда не был ветренным, увлекающимся, его спокойный темперамент столь далёк от мгновенно вспыхивающего и быстро гаснущего огня страсти, но холодные, до дрожи ледяные глаза сероглазого соффита, которого Диарнэзэль видел лишь мельком на торжественном параде, разбили их брак на тысячи осколков куда быстрее и неотвратимее, чем множество сладострастных соблазнов Столицы. Тэильнарэл бросил на него всего один-единственный беглый взгляд, отрешённый, смотрящий куда-то вне мироздания, но Диарнэзэль почувствовал себя таким лишним и ненужным – везде, во всём огромном мире, во всём бытии. Нет, конечно, он никогда не посетит Дворец, чтобы ходить по грани, опасно балансируя на краю, и подсматривать за жизнью когда-то такого близкого, открытого любимого и друга, который ныне свои радости и печали дарит воплощению Кристалла.
Прогуливаясь в одиночестве по саду особняка Мироноттэ, Диарнэзэль смотрел на иголочки льда первых заморозков, за ночь тронувших лужи и поверхность пруда, на их острые переплетения и почти физически ощущал невидимое присутствие Кристалла, Его холодное дыхание – он смотрел на лёд и видел, как там, среди этих симметричных узоров, в мире за зеркальной стеной танцует Юди.
Ассоциативный Тэйл, только без камушка во лбу:
как же я прусь с этого арта
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 20 августа 2021
03:30
Цвет глаз Осильрэинна мне приснился (не шучу), цвет глаз Ана, Сьервэйльнта, Тэйла и свой я знал всегда, цвет глаз Арлина мне сказал один чел, который его встречал, и это совпало с тем, что помню я, цвет глаз Маравэля постоянно менялся, как и его цвет волос, манера одеваться и имидж (всё, чтобы свести с ума), и вот думаю я, не был ли оставшийся из нас обладателем глаз цвета крови, золотых, жёлтых?.. Думаю. И думаю.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
среда, 04 августа 2021
19:19
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 02 августа 2021
14:58
Анакреонт
Осильрэинн
Рэйиллдарэин
Тэильнарэл
Марамиавэльтэйинн
Арлитэрлэйинн
Сьервэйльнт
(где-то в его имени есть "ц"... может, вообще первая?..)
Цэервэйльнт
Алэилер
PS Нет, если читать их все по порядку, Кристалл не вызвать, я проверил.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
14:46
Только в последние полгода вспомнил, какой у тебя был острый язык. Кулаки твоего друга-не-разлей-вода запомнились мне куда лучше. Но, если вдуматься, тебя я опасался не меньше, твоих насмешек и колких замечаний, которые так надолго могли засесть в памяти, словно болезненная игла. Ты предпочитал бить ими, но говорил немного и вообще казался сдержанным. Опасно сдержанным, не холодно-отстранённым от мира, как Тэйл, а будто ты сдерживал внутри себя бушующий огонь. В сочетании с ядовитым языком это как-то подспудно пугало.
Ты был вторым из нового поколения, и твой возраст ощущался невидимой, но давящей скалой. Ума не приложу, как ты так сильно сдружился с одним из младших, самым несдержанным и взрывным, что о вас даже думаешь всегда в связке.
Безусловно, компания из вас троих с Аном представляла самую настоящую команду безбашенных сорвиголов, и веселиться вместе с вами было ни с чем несравнимо и незабываемо - в противовес к более сдержанной и отмороженной половине Совета, представленной Тэйлом, Осильрэином, Маравэлем и Сьервэйльнтом.
Рэйиллдарэин - записал я 11 февраля в записную книжку в мобилке. Не идеально, очень приблизительно, но приму в качестве рабочего варианта, в том числе и для рассказов. Теперь у меня есть пусть не все точные и абсолютно правильные, но имена всех ныне живущих соффитов.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
14:12
соффит
Марамиавэльтэйинн
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Похожий на ощущение тающего на языке белого зефира...
Похожий на огромного орла, держащего моё тело в когтелапах...
Не знаю, как передать хрупкое ускользающее ощущение от вечно меняющегося тебя. Ты весь - сплошное изменение, наваждение, скольжение, чуть дрожащий нервный голос в песне, красивой и выверенной, но в то же время - на грани срыва... Меняющиеся картины-наваждения, ты сам - сплошное наваждение. Даже твои красивые русые волосы, то короткие, то длинные, то прямые, то вьющиеся, ты постоянно менял прически и весь свой облик. Мне тяжелее всех вспоминать тебя: ибо как можно вспоминать то, что постоянно меняется? Внутренний стержень, суть - ускользает от теперешнего меня, от жалкой тени меня, моим нынешним несовершенным мозгом не поймать тебя, мне даже больно от этого... Хотя это странно, такое летящее, скользящее существо, как ты, просто неспособно причинять боль подобным себе. Всегда спокойный и сдержанный, но твоё спокойствие чуждо холоду. Оно похоже на ветер, на легкий летний ветерок с запахом трав. Дурманящих, судя по всему.
Ты любил иллюзии и легкость, М.
Повелитель иллюзий, как ни банально и как ни популярна эта тема в последнее время. Мастер наваждений.
Твоё имя ускользает от меня как ты сам. М и гласный-ещё слог, согласный и гласный-затем вновь м, основная буква твоего имени, и гласный- а затем длинное витиеватое окончание, подобное и похожее на окончание имени Арлина.
запись создана: 17.03.2011 в 17:40
@музыка: ali project, Ara Gawa, Baragoku Otome
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
среда, 21 июля 2021
15:28
Вспыльчивость
На днях неожиданно для себя написал небольшую зарисовку о незнатных людях Кристалла и их неожиданной встрече с соффитом. Разумеется, ничем хорошим не кончилось.
Рассказ грустный, трагичный, Ал ведёт себя непоследовательно и истерично как обычно, да и человек описан так себе, не очень приятная личность. К сожалению, и таких тоже было немало.
Так ли это хорошо, когда боги живут среди людей?
рассказ
Кажется, Сирезин был сегодня опять не в духе. Юный Авентиэл нерешительно замешкался на веранде, не желая входить в комнаты и попадаться на глаза своему наставнику. Торговля интересовала Авентиэла как отличная возможность сделать карьеру для людей низкого уровня магических способностей, которым не светит сколько-нибудь прославиться на военном поприще, и дальний родственник, после ухода из городской стражи занявшийся ввозом товаров из других миров, мог бы быть для него в этом смысле очень полезен. После достижения совершеннолетия Авентиэл, с одобрения родителей, переехал в Столицу к Сирезину, которого смог упросить официально принять его в ученики и помощники.
И всё бы ничего, да только Сирезин отличался несдержанным нравом, не особо заметным, когда дела шли хорошо, но очень сильно портившим жизнь окружающих в случае каких-то проблем. Если отменялись важные сделки или переговоры проходили не так, как того ожидал вспыльчивый Сирезин, то свой гнев он срывал на слугах, подчинённых, домашних питомцах, мебели – доставалось иногда и помощнику, который бывал несправедливо обвинён в том, что вовремя не напомнил о каких-то важных деталях, не учёл изменения политического курса или особенностей культуры тех иномирцев, с которыми они планировали торговать. Авентиэл добросовестно старался исполнять свои обязанности, не отлынивать, вникать во все тонкости торговли и ввоза товаров из других миров, но культура чужаков и политика были слишком сложны для молодого человека: он не мог иногда не совершать ошибок – да их совершал в том числе и Сирезин, предпочитающий действовать по наитию и порыву, и оттого не умеющий в короткие сроки научить помощника делать то, что не очень хорошо умел сам.
В общем и целом, дела шли неплохо, и Сирезину не грозило разорение, его капитал медленно, но уверенно рос, обещая через десяток лет вывести его из средних торговцев в ряды более успешных коллег. Но, несмотря на это, малейшая неудача кончалась разбитым вдребезги столиком, уволившимся кухонным работником, получившим блюдо собственного приготовления небрежно опрокинутым себе на одежду, фингалом на скуле помощника или новой маленькой могилкой на заднем дворе: Авентиэл сам хоронил всех домашних питомцев, попавших под горячую руку бывшего стражника. О последнем, Сарри, подобранным Авентиэлом ещё щенком, юноша особенно сожалел, но поделать ничего не мог: без денег и связей Сирезина он бы не смог построить собственной торговли, а становиться простым ремесленником Авенту глубоко претило. Обучение ведь когда-нибудь кончится, Сирезин когда-нибудь передаст ему часть своего бизнеса, он построит себе отдельный дом, разобьёт свой сад, заведёт своих животных, и ему не придётся каждые пару десятков дней искать новых слуг или улаживать в городской охране порядка последствия грубости наставника по отношению к случайному прохожему.
Надо сказать, Сирезин не являлся дураком и никогда не демонстрировал своей несдержанности перед партнёрами по бизнесу, клиентами или важными людьми, предпочитая давать волю рукам только перед слабыми домочадцами или бедными прохожими – а жил Сирезин в небогатой части города, хотя давным-давно мог себе позволить перебраться в район получше.
- И кто только из этих напыщенных дипломатических морд надоумил Высочайший Совет закрыть торговлю с Эммэ-65! – ругался наставник под грохот летящих на пол предметов. – Такие вещи надо делать сразу, а не полгода спустя после первого контакта! «Дядя, к этому давно всё шло, ещё с тех пор, как Эммэ-65 признали техногенным. Мы же не торгуем с техногенными мирами, мы же знали, что идём на риск и можем не успеть с вывозом товара», - мог бы возразить Авент, но привычку спорить с Сирезином и как-то его увещевать при финансовых потерях он давно оставил: слишком велика была вероятность в таком случае вызвать огонь на себя.
- Кто мне теперь вернёт мои деньги! Чёртова зажравшаяся аристократия! У самих-то хватит денег в каждом мире купить по городу, вот и советуют соффитам невесть что!
В комнате на пол полетело что-то особо тяжёлое и, кажется, железное, и Авентиэл инстинктивно пригнулся. Он увидел свёрнутый в свиток упавший документ на полу, за высокими спинками кресел, и наклонился поднять его, неосознанно спрятавшись за дополнительной преградой от источника шума.
- Почему ты не думал, что это решение они приняли сами? – тихо прошептал юноша себе под нос. Сирезин любил на чём свет стоит поносить высшую аристократию, полагая, что все неодобряемые им решения непременно были приняты с их советов и уговоров и они самые настоящие враги государства и его торговли в особенности. Авентиэла уже начинала сильно подбешивать эта глупая уверенность, что соффиты могут быть настолько подвержены влиянию каких-то там дипломатов, но открыто возражать он не решался.
- А ты куда бежишь, дрянь?! – голос Сирезина оглушил, когда дверь открылась, выпуская испуганного Нурлика на веранду, и Авентиэл замер за спинками кресел, словно в засаде.
Зверёк испуганно тявкнул, спасаясь от угрозы, а Сирезин ожидаемо погнался за ним, рассыпая ругань и проклятья. Авент сжался за креслами, всей душой надеясь, что Нурлику удастся ускользнуть и что наставник не заметит его самого, может быть, переключит своё внимание на какого-нибудь бедолагу прохожего, ввяжется в драку с ним, одержит победу, а затем постепенно и успокоится. Сирезин не владел магией на уровне настоящего боевого специалиста, но с физической формой у него всё было отлично, и побить бывшего стражника в их квартале ещё никому не удавалось.
Двери веранды с грохотом захлопнулись, и через полминуты с некоторого отдаления сквозь постоянную брань Сирезина донеслось жалобное повизгивание Нурлика. Авентиэл выскочил прочь и приник к высокому забору в стороне от ворот, через щель наблюдая за происходящим: разозлённый торговец вымещал злобу на домашнем питомце, вовремя не ретировавшимся достаточно далеко.
«Убьёт гад или смогу вылечить?» - промелькнуло в голове у Авента, но тут что-то произошло.
Разразившись ещё более отборными ругательствами, Сирезин отшатнулся и едва устоял на ногах, попятившись, словно его что-то сильно толкнуло.
- Оставь животное в покое, мразь! – вскричал кто-то мелодичным голосом, и Авент далеко не сразу разглядел, что притихшего Нурлика прижимает к себе какой-то юный и удивительно красивый аристократ, видимо, проходивший мимо по переулку. Правда, как он бросился на выручку питомцу, Авентиэл не успел рассмотреть, да и что в их квартале делать аристократии?
Сирезин даже на какое-то время замолчал, увидев незнакомца перед собой, и, рассеянно задержав взгляд на его лице, почти миролюбиво проворчал:
- Свали и не вмешивайся. Это мой дом и моё животное. Он провинился, вот и наказываю. Иди своей дорогой.
Авент было облегчённо выдохнул, полагая, что дело решилось миром: похоже, Сирезин сбавил обороты, столкнувшись с юношей, принадлежавшим явно к какому-то известному роду. Может, и Нурлика потом отпустит. Но тут прекрасный незнакомец разрушил все надежды Авентиэла, вскричав:
- Только абсолютный подлец мучает тех, кто слабее. Ты, я смотрю… - и закончил такими отборными ругательствами, которых Авент не слышал даже в городском порту.
Помощник торговца почти осязаемо ощутил, как гнев переполняет его невыдержанного наставника, как тот оценивает риски, рассматривая дорогой костюм незнакомца – как назло, ни одного родового знака или узора! Поди скрывает свою личность или вовсе сбежал из дома для сомнительных и постыдных дел в бедных районах города, а значит, и устроить трёпку будет не зазорно, чтоб неповадно было. Отбросив сомнения, Сирезин нанёс удар кулаком, но незнакомец легко увернулся, словно танцуя с Нурликом на руках, который, кажется, решил, что это такая игра, и радостно завилял мохнатыми хвостами. Юноша вскинул руку, будто подавая некий знак, и только тут Авентиэл заметил, что тот пришёл в бедные кварталы вовсе не один – приятель незнакомца стоял в нескольких шагах рядом и, кажется, как раз вынимал меч из ножен, но жест друга остановил его.
Удивляясь, как же он мог не заметить ещё одного зрителя этого непотребства, Авентиэл принялся его внимательно рассматривать, ведь, в отличие от подозрительного красавца, одежды его спутника были испещрены родовыми знаками и украшениями. И, как только он «прочитал» письмена богатых одежд второго аристократа, Авент ощутил желание сейчас же броситься и остановить Сирезина, ведь незнакомца сопровождал не кто иной, как единственный ныне здравствующий представитель знатного рода Аннивэрэллов. Связываться с птицей такого полёта им было просто нельзя, но Сирезин, кажется, тоже совершенно не заметил, что у не уступающего ему в грязной ругани юного противника есть друг, словно непонятный незнакомец магически оттягивал всё внимание на себя. Авент почти сорвался с места, но тут ему показалось, что пристальный взгляд голубых глаз заступника Нурлика наткнулся на его собственный в едва заметной щели в деревянном заборе, и он застыл, как громом поражённый, настолько странное чувство пронзило его от макушки до самых пяток. Ворох непрошеных воспоминаний моментально взметнулся перед внутренним взором: вот он боится первой вспышки гнева Сирезина, вот пытается успокоить старшего родственника, от всей души сочувствуя его переживаниям, вот боль первого удара обжигает его кожу, но сильнее ранит самолюбие, вот тяжело умирает избитый Сарри… Кристаллит болезненно обожгло как огнём, и незнакомец повернулся спиной к испуганному Авентиэлу, уворачиваясь от очередного удара Сирезина, а все инстинкты Авента велели ему бежать как можно дальше, спасаться и прятаться от невидимой, но очень страшной угрозы, но ему не удавалось сдвинуться с места, и он едва мог дышать, скованный непонятной силой. Оставалось лишь продолжать наблюдать, умирая от ужаса и невозможности осознать, что за непостижимость вторглась в его жизнь и как теперь быть.
А Сирезин распалялся всё больше, видимо, оттого, что никак не мог ударить вертлявого красавца, и речь его превратилась в один сплошной поток оскорблений. Незнакомец время от времени отвечал ему в том же духе, но после того, как Авенту показалось, что он поймал его взгляд, хранил абсолютное молчание, и скованного ужасом помощника торговца это пугало ещё больше.
- Верни мне мою собственность, вор! – проорал Сирезин, вконец отчаявшись достать наглого выскочку и яростно сверля взглядом всё ещё сидевшего на руках молодого человека Нурлика. – И убирайся вон!
- Ты больше не тронешь это животное, - холодно ответил аристократ и опустился вниз, ставя довольного Нурлика на землю.
Ужас Авента всё нарастал, хотя он не понимал, почему.
Сирезин же воспринял этот жест как согласие и бросился вперёд, намереваясь выхватить своего питомца из чужих рук. И, без сомнения, потом замучить его до смерти, вымещая ярость своего поражения – как же, ведь он не смог и пальцем коснуться юного наглеца. Но вместо шерсти Сирезин наткнулся на плечо своего противника, который, не вставая, закрыл собой трущегося о его ноги Нурлика. Последнему, кажется, новый знакомый очень понравился.
- Тогда ты сейчас получишь! – взревел Сирезин, вновь замахиваясь.
- Давай, - ядовито и с вызовом усмехнулся юноша, невозмутимо принимая удар. В этот раз он и не подумал увернуться.
Он не упал и даже не отшатнулся, хотя Авент знал, что Сирезин в такие моменты не жалеет силы, лишь прикрылся рукой от следующего удара, с ноги, разозлённого бывшего стражника. К удивлению Авентиэла, рука незнакомца не сломалась, а он сам даже не изменил позы, продолжая закрывать своим телом зверя, лишь вновь повторил всё тот же знак своему приятелю.
Но лорд Аннивэрэлл таки бросился вперёд, когда его неизвестный спутник, распрямляясь, всё так же спокойно позволил ударить себя по лицу. Авент ахнул, не понимая, как у Сирезина даже в состоянии аффекта могла подняться рука на такие по-неземному прекрасные черты, - и его чувство разделял, видимо, и Аннивэрэлл, замерший только от резкого окрика:
- Стой, Пэл!
Остро наточенный клинок не успел вонзиться в плоть Сирезина, мгновенно остановленный командой, а неизвестный проговорил, обращаясь к своему другу:
- Мне не нужны палачи. Я справлюсь сам.
И в следующий момент ужас Авента обрёл воплощение в магическом преображении внешности и ауры вступившегося за Нурлика незнакомца. Лицо юного аристократа сделалось ещё более красивым, хотя это казалось невозможным, давно перейдя пределы возможной человеческой красоты, а в белых волосах зазмеилась золотая лента, вспыхнув ярким сиянием короны с полыхающим камнем. Его сияние ослепляло и будто закрывало собой весь мир вокруг, расплёскивая вокруг придавливающую тяжёлыми волнами концентрированную ауру, а лицо незнакомца продолжало постепенно изменяться, делаясь совершенно нереальным, каким-то потусторонним. Оно застыло, словно в вечной гармонии, отстранённо нечеловечески впитавшей в себя боль, и обиду, и злость, так испугавшую Авента, а затем соффит спокойно произнёс, холодно глядя на застывшего в глубоком шоке Сирезина:
- Уладишь за день все неотложные дела, оставишь письменные указания родственникам, друзьям и коллегам, а вечером убьёшь себя сам.
И веско добавил через секундную паузу, словно окончательно подписал приговор:
- Ты меня ударил.
Авенту показалось, что сейчас он упадёт в обморок от страха, но в этот момент соффит развернулся, ещё раз встретившись с ним глазами, будто и не было между ними никакого забора, - и сковывающее давление отпустило юношу. Но он продолжал завороженно наблюдать, как соффит поворачивается к своему сопровождающему, что-то тихо ему говорит в странной певучей манере, затем не заметным глазу движением, оставившим золотое мерцание в воздухе, подхватывает и сажает себе на плечи счастливого Нурлика, сворачивает и приглушает свою чудовищную ауру, возвращая позолотевшие одежды к своему первоначальному виду, как гаснет сияние исчезнувшей короны и Кристалла, а затем бог уходит вместе с Аннивэрэллом в ближайший переулок, аномально пустынный для этого времени дня. Сирезин, отмерев, будто его разморозили, но как-то не до конца, механически проследовал в дом, не говоря не слова и не глядя по сторонам. Авент обессиленно сел на траву, провожая его взглядом. Никаких моральных сил идти к наставнику обсуждать случившееся у него не было. Если признаться, он не мог даже размышлять об этом, боясь вновь провалиться в давешний выворачивающий ужас.
Утром бездыханное тело Сирезина нашли в его кабинете: он принял смертельную дозу лекарственного вещества, экспортируемого для перепродажи из одного из дальних миров в другой.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 03 июля 2021
16:04
Как-то вот Тай подтолкнул меня к мысли, что основной лейтмотив всей моей прошедшей жизни - изучение жизни, историй и образов личностей, стоящих вне системы. Не всегда идущих против активно, но так или иначе выпадающих из системы и стоящих вовне. Разные фрики, неформалы, меньшинства, люди с нестандартным мышлением и ощущением, иногда психи, разнообразные девианты, другие разумные формы жизни... Именно эти категории мне и интересны в качестве близких, как друзей, так и любимых. Так было всю жизнь, с моих самых первых интересов в 4-5 лет до сих пор. Это уже не изменится, это явно моя "программа".
Я активно читаю про таких с самого детства. Я общаюсь с такими с 12 лет, все прочие формальные контакты с работ, ВУЗа, школы, родственников никогда не удерживаются в моей жизни. Я пишу про таких. Я и сам такой, конечно же.
Зачем Кристаллу это нужно от меня? Почему изучение девиантов и не ложащихся в систему?
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 07 мая 2021
15:48
Обманчиво хрупкий, искристо-звенящий и правда похожий на изукрашенную каменьями корону, когда думаю о нём - он опускается вокруг меня словно подвижная мозаичная стена, я сказал бы, что тону в нём, как в океане, но он совсем не похож на воду, будто слишком плотный и сложно-составной, при этом монолитно-цельный, всеобъемлющий, переполняющий, мой любимый мир Кристалла.
Наконец-то за многочисленными образами я столь ясно научился улавливать суть самого мира. Чем бы и кем бы я ни увлёкся, его энергетический слепок встаёт вокруг меня нерушимой, неизменно поющей скальной стеной, стоит лишь подумать о нём. Удивительно, одновременно лёгкая летящая и тяжёлая как гора энергетика, невозможное сочетание. Всегда искрящаяся, будто целое море слепящих отблесков, острых как лезвия клинков, хрупкая как снежинка, но на самом деле нерушимая как горная цепь. Я ощущаю его достаточно сильно для того, чтобы зачерпнуть, укрыться, попытаться сделать ещё что-то с этой такой непохожей на местную энергией.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 16 апреля 2021
14:29
Упоротый и смешной сон.
Пожалуй, начну с конца.
Когда я открыл перечитать записи чела, с которым только что во сне занимался на долгой тренировке, я обнаружил, что они представляют собой тонкие чёрные печатные буквы, как из книги, только сильно тоньше, но вместо белого фона страниц они тонут в сверкающем и каком-то перетекающем золоте, которое наползает на буквы и норовит их полностью поглотить. Таким нереальным волшебством шибануло на меня от этой золотой книги, что я сразу же, мгновенно и без тени сомнений, понял, что это был один из моих золотых братьев. Кто именно, тоже стало понятно почти сразу, ведь его сокращённое имя, которым он представился, начиналось на М. (такой товарищ в списке есть!)
Сама тренировка была задорна и упорота. Мой партнёр учил меня метать ножи и странные заточенные с одной стороны треугольники, которые должны были острой стороной перерезать горло противника. Причём полётом этих треугольников управляла не только сила и ловкость, с которой их метнули, но и магия, похожая на натуральный телекинез. Я помню, как я старался изо всех сил направить это причудливое оружие к горлу противника и одновременно поставить невидимый заслон перед вторым треугольником, жаждущим добраться до моего горла. Я ощущал их движение и сопротивление преграды, как если бы двигал их невидимыми руками - очень странное ощущение без прямых аналогов из реала. К тому же приходилось ещё и напрягаться изо всех сил!
А маразма и упороса ситуации добавлял тот факт, что всё используемое в ходе тренировки оружие было пластиковым! Остро заточенным, но пластиковым, чёрт побери!
Вообще стоило бы всерьёз обидеться на такое, пластиковые ножи, блин, за кого меня держат! Но иррациональный восторг от перехлёстывающих через буквы золотых волн фона книги полностью перекрывает эти эмоции.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 21 марта 2021
15:27
Что творится в голове у Алэилера?
Сам иногда задаюсь этим вопросом.
Когда снится кто-то из золотых братьев - это как будто небеса падают на голову.
А когда так, то...
Приснился ещё более бледным, чем обычно, и грустным, полулёжа на оттоманке, и спросил: "Я тебе нравлюсь, когда у меня всё хорошо, но что ты будешь делать, если дела пойдут плохо?"
Мгновенным высверком меж двух снов - так что же творится у меня в голове?
Я ничего не ответил, молча бросился к нему.
Чё за привычка у всех моих коллег пафосно задавать мне тупые вопросы?
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 09 марта 2021
14:55
Уже дважды мне снился сон, в котором Тэйл нёс меня на руках...
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 26 февраля 2021
14:46
Сон
Ух, ну и сон мне сегодня снился.
В нём я был Алэилером и вот собрал я в своём родном мире человек сорок умирающих людей (судя по всему, от старости, потому что я не могу вспомнить болезни или проклятия, от которых не мог излечить соффит, при наличии времени на исцеление), тех, кто согласился на моё предложение и не хотел умирать дома или в одном из соседних миров (причём для них было важно для каких-то ритуалов для дальнейшего перерождения умереть именно так, как ниже рассказано) и решил отвести их умирать в космос над нами. Именно отвести, мы не ищем лёгких путей, поэтому вместо быстрой телепортации мы пошли пешком - целиком на моей магии. То есть вверх по невидимой лестнице, которая появлялась под ногами и которую держали мои магические силы. Идти надо было, как вы догадываетесь, очень долго и далеко, потому что шли мы не быстро. У умирающих почти не было сил, и сами они, конечно, не добрались бы, поэтому в какой-то момент я как сама щедрость сказал им, раскрывая ауру соответствующим образом: "Просто представьте, что я источник энергии и возьмите как можно больше". Они сделали это все вместе, все сорок, весьма основательно - и я даже пошатнулся на месте от резкого убывания сил. Только на миг, конечно, потому что соффит может зачерпнуть из Кристалла почти сколько угодно энергии, так что это не проблема.
И мы пошли дальше. От ветра и нехватки кислорода на большой высоте (а потом и вовсе в космосе), как и от холода защищала тоже моя магия (полное жизнеобеспечение).
Шли несколько часов, но добрались до орбиты, а потом прошли ещё немного по силовому полю прямо в космосе. Там-то мы и сделали привал, там и остались дожидаться смерти, которая словно ждала завершения ритуала (ох, не удивлюсь если и правда ждала, как я понимаю, богам Кристалла относительно опекаемой им расы и это тоже под силу). Люди были очень благодарны мне, что я так заморочился, и ушли прочь с лёгким сердцем.
Блин, что это...
Писец как больно, когда они умирают.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 06 февраля 2021
17:49
Благодаря своим нежданным-негаданным глюкам и всяким сомнительным медитациям в этот раз, в это моё увлечение миром Кристалла я понял одну не очевидную для меня ранее вещь.
Ощущение общности с другими хранителями Кристалла благодаря тому, что Он объединяет собой упомянутых хранителей в одно целое собой, - нечто бОльшее, чем просто братство и общение с себе подобными. Очень чувствуется разность отдельных индивидуальностей, нивелирующая уже мне знакомое ощущение симбиотической связи, но при этом эта связь... ни на что не похожа. Как нерушимая связь в составе одной сложной и очень красивой структуры, как соседние бусины ожерелья, не одно продолжение другого, нет, не слияние сознаний с общей областью хлещущих друг на друга волн, нет, а как вкрапления чего-то щевелящегося в застывшей стеклянной прозрачности вокруг, как серебристый хор голосов, поющих единую песнь, - и вот это прозрачное окружающее, заменяющее весь мир, это вокруг (сам Кристалл), прошившее тысячами невидимых нитей свои вкрапления, соединяет их таким сложным и густым узором, что делает таки одним целым. Эта странная связь не-слияния, а тесного энергетического сплетения лежащих в соседних "ячейках" структур, как две соседние вышивки на одном полотне, соединённые теми же нитями и включённые в одну композицию.
Что я хочу сказать, связь соффитов одного поколения гораздо важнее, чем я раньше мог подумать. Таки Кристалл делает именно партии, именно композиции, которые, конечно, может дополнять или исправлять, играя складывающимся гармоничным узором как какой-то гигантский калейдоскоп. И эта связь ощущается и "звеньями", и даёт им дополнительные возможности по взаимодействию друг с другом. Поэтому для текущих "бусин" ожерелья так важны другие "бусины", каждая - уникальна и крайне важна, как каждая часть тела важна для единого организма, каждая незаменима - ведь Кристалл настолько гармоничен, что в его "изделиях" нет лишнего и ненужного, всё идеально гармонично какой-то супергармонией.
Это ни с чем не сравнить, когда видишь этот отклик Кристалла в совсем другой танцующей рядом душе, которая "смотрит" на тебя, вызывая эффект зеркального бесконечного коридора.
Да, так и увидел, был бы я чуть более упоротым, сказал бы, что мне показал это всё в совместном танце... угадайте кто?)))
Но отсюда, при осмыслении, можно сделать много разных выводов.
Ан. Он не принадлежал изначально к соффитам текущего поколения. Он - осколок предыдущей композиции. Конечно же, вписанный Кристаллом в текущую, ведь текущий узор начал складываться вокруг него, а значит, не мог его не вписать. Но осталось некоторое ощущение его особенности, он в чём-то значительно отличается от прочих. Он нечто большее, чем часть текущего узора, как некий артефакт прошлого, в нём есть живое отражение тех схем, что Кристалл использовал в своём "вчера". Это и интересно, и печально. Он ведь не может не помнить то, что было, тот "узор" и стёртые уже другие его звенья и завитки? Ведь их никогда не будет вновь, они ушли, а он остался. Привкус вечного одиночества в окружении всё новых и новых рождающихся соффитов... Ни за что бы не хотел испытать подобное ощущение обрыва собственных нитей,
всех
"в никуда" и пустоту на месте былых связей.
Если бы я смог ощутить это раньше, я бы не думал, что меня могут бросить. Насколько нелепая мысль.
Кристалл может вписать и в другую композицию каждую часть из тех, что создавал-создаст когда-либо. Но остальные части текущего узора очень заинтересованы в том, чтобы не утратить "звенья", до того даже, чтобы развернуться "сетью" и дотянуться.
И снова - бедный Ан.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
четверг, 04 февраля 2021
20:17
Подводный Храм
Подводный Храм 2 часть
Выждав ещё десяток минут, Пэл позвал Ала. Потом ещё раз, погромче, и ещё раз. Осторожно коснулся его, потрогал его руку, попытался отвести её за спину, но ничего не вышло, Ал не отзывался и сопротивлялся попыткам изменить его позу. Можно было попробовать выйти в поле активности призраков, позволив им себя увидеть, но Пэл решил пока что зря не рисковать – вполне вероятно, что каждый из духов при жизни был гораздо более сильным магом, чем он, и как он будет тогда с ними драться в случае их агрессии? - затем прижался к хрупкой фигурке сзади и соединил свои руки с руками бога таким образом, чтобы лазурный камень в именном соффитском кольце, дарованном ему Прекраснейшим, коснулся кожи пальцев Ала, и решительно послал мысленный зов-импульс через артефакт. Алэилер слегка дёрнулся, собираясь, как показалось мгновенно разомкнувшему объятия Пэлу, проснуться и отозваться, но тут тёмное облако на алтаре заволновалось, заклубилось, и соффит, издав неясный тихий стон, вновь замер.
Подумав, что обнаглевшие призраки, кажется, переходят всякие границы, не отдавая ему его возлюбленного бога, Пэл решительно дёрнул Алэилера за обе руки, вновь велев кольцу позвать его, – и тут тёмное пятно духов рассыпалось на части, и перед посетителями Храма заметались потревоженные тени умерших, всё больше и больше, быстрее и быстрее. Воздух пронзило ощущением чужих кричащих присутствий, свет Кристалла в короне заглушал эти неслышные крики, но, видимо, недостаточно: губы Ала болезненно сжались едва заметным судорожным движением, и Пэл понял, что соффит испытывает боль. Или, во всяком случае, нечто похожее. Он по-прежнему находился в своём глубоком трансе, не просыпаясь, не разрывая контакта с призраками, а новые тени всё слетались и слетались откуда-то, поражая своим всё возрастающим количеством. Да откуда они вообще берутся?! Это же Храм, а не чёртово кладбище!
В тот момент, когда Пэл растерялся, не зная, что делать в такой ситуации и как разбудить Ала, явно испытывающего неприятные ощущения, откуда-то из-за тёмных колонн прямо на алтарь перед ними одним стремительным прыжком вознеслась яркая серебристая тень. Она совершила несколько молниеносных движений, нанося удары по духам своим воспламенившимся магическим сиреневым пламенем клинком, который держала в руке, одновременно быстро перемещаясь, будто танцуя, - Пэл тут же узнал боевые движения своего народа и понял, что перед ним находится некто из плоти и крови, а не очередной едва различимый призрак.
Меж тем разбитые, развеянные мечом с горящим на нём незнакомым Пэлу заклинанием призраки с шипением разлетались прочь, растворяясь в углах, и, когда тёмная туча основательно проредилась за пару кругов незнакомца по алтарю, Алэилер застонал и, не открывая глаз, пошатнулся. Пэл бросился к нему, но успел заметить только мелькнувший перед глазами серебристый плащ – лорд Раэлдэм`Нэирт первым подхватил падавшего в обморок соффита.
Долю мгновения он всматривался в лицо Прекраснейшего, считывая его ауру, а затем поднял свои синие глаза на начинающего закипать от злости Пэлломелана:
- У Его Величества поразительный талант к нахождению и притягиваю к себе всех возможных призраков и слепков душ умерших людей. Даже там, где их, казалось бы, вовсе нет. Они тянутся к нему как к магниту, и, если его аура спрятана, приглушена, у них есть шанс крепко оплести его обрывками своих желаний и эмоций, не отпуская от себя. В таком случае нужно разогнать и рассеять духов, уменьшить их количество – они соберутся позже вновь, но контакт с Его Величеством прервётся, и он вскоре придёт в себя.
- Откуда такая уверенность, - скептически пробормотал Пэл, мгновенно успокоившись, однако, за Ала. – С ним уже такое происходило?
- Да, в моём старом столичном поместье, - Сапфир красноречиво усмехнулся, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Аннивэрэлла при его словах, - хотя я был уверен, что там нет никаких призраков, однако же какие-то обрывочные слепки личностей моих предков пришли целой толпой на его зов.
«Ты зачем коварно заманил его в своё поместье, скот?!» - едва не вскричал уязвлённый до глубины души молодой человек, не обрадовавшись в свете новости об этих тайных свиданиях даже замеченному им синяку на красивом лице золотокрового – именно в это место разозлённый Ал залепил пощёчину своему временному телохранителю несколькими часами ранее, а Сапфир по каким-то соображениям не стал полностью залечивать повреждения магией.
- Поэтому, раз уж Его Величество соффит Алэилер изволит упрямо прятать свою ауру, Вам, лорд Аннивэрэлл, не помешало бы научиться быстрее соображать…
- А тебе не помешало бы прекратить за мной шпионить как зарвавшемуся засранцу и перестать всех свысока поучать – взял бы, и научил Пэла заклинанию, которым поёт твой меч, - ещё даже не открыв глаз, Ал незамедлительно вступил в беседу.
- Боюсь, одного заклинания недостаточно, Ваше Величество, - елейным голосом возразил Сапфир, пока Ал хватал его за шею и ставил ноги на пол, такими естественными движениями, будто постоянно проделывал это вновь и вновь, Пэл едва подавил очередной приступ ярости. – Его бы не помешало познакомить также со всей золотой магией, с которой он может столкнуться в Вашем лице, и объяснить, как надо действовать в каждом случае. А также…
- Ну вот и займись, - ворчливо перебил его Ал, отнюдь не обрадовав Пэла, - ты преподаватель вообще или кто?
- Как прикажете, - ровно ответил Сапфир, к ужасу Аннивэрэлла.
- Кстати, насчёт твоего статуса, ты ведь перестал считаться моим телохранителем, когда вернулся Пэлломелан, так почему ты, гад такой, продолжаешь…
Раэлдэм`Нэирт упал на колени почти одновременно с истошным криком Ала:
- Встань сейчас же, Инксе!!! – но и не подумал как-то отреагировать, храня молчание.
- Как же с вами тяжело, рехнуться можно, - проговорил Алэилер, бросая на Пэла мученический взгляд, но Аннивэрэлл сейчас варился в собственном аду и никак не мог помочь своему богу.
Соффит сделал пару шагов прочь, как будто в попытке сбежать, но кругом всё ещё беспокойно метались потревоженные им призраки Храма и слепки ушедших уже душ, слетевшиеся, похоже, со всего затопленного города, - и Ал, в очередной раз тяжело вздохнув, сделал неуловимое движение, мгновенно выпуская свою ауру и облачаясь в торжественные золотые одежды божества. Невидимое сияние хлынуло лавиной, становясь одним целым со встрепенувшимся, ожившим Храмом, по которому разносились первые ноты мелодичных переливов необыкновенно изящной и тонкой музыки, в разы превосходившей всё, что когда-либо слышал Пэл на балах во Дворце, но тут Кристалл короны полыхнул до самого потолка в каком-то чудовищном магическом воздействии, и почва под ногами предательски дрогнула.
Машинально ловя равновесие, Пэл вдруг понял, что Ал вовсе не уничтожает Храм, как можно было подумать, а отпускает замурованные души, наконец, туда, куда они должны быть уйти ещё тридцать тысяч лет назад – и магия покидает строение, а значит, сейчас их затопит вступившей в свои права пучиной, если, конечно, древние своды раньше не рухнут им на голову. Не успел Аннивэрэлл додумать эту грустную мысль, как его схватил вскочивший с пола Раэлдэм`Нэирт и, не церемонясь, оттащил за собой за спину тому страшному существу, в которое превратился раздосадованный Алэилер. Обжигающий глаза столб белого огня чуть колыхнулся – Ал одобрительно шевельнул головой, заметив их, а Сапфир проговорил в самое ухо Пэла, видимо, начиная выполнять приказ Прекраснейшего:
- Самое безопасное место при пробуждении золотой магии и преобразовании мира – за спиной соффита, чем ближе, тем лучше, только воздержись от страстных объятий, как в прошлый раз.
И под возмущённое фырканье Пэла добавил:
- Даже кристаллит золотокрового обожжёт тем количеством энергии, что сейчас высвобождается в мир, она проходит через его тело и ты запросто можешь искупаться в этом потоке, коснувшись Его Величества, только выныривать тебе очень не понравится.
- Я не понимаю, почему создание, обладающее такой силой, может быть настолько против того, чтобы ему молились, - проговорил Пэл в ответ под звук падающих с потолка камней.
- Я всё слышу! – заметалось повсюду возмущённое восклицанье, судя по тембру голоса, превращение Ала так же сняло с его врождённой магии несколько слоёв защитной колдовской вуали.
Раэлдэм`Нэирт улыбнулся – искренняя улыбка была ему необыкновенно к лицу – и молча поднёс палец к губам.
Через минуту светопреставление окончилось, пол перестал дрожать, вода так и не осквернила помещения Храма, а каменные своды не рухнули им на головы – Алэилер успешно заменил посмертную магию отпущенных на волю узников волшебством Кристалла, лично зачаровав это место. Пэл оглядывался в бывшем когда-то грязным зале – сейчас здесь царила идеальная чистота, даже полотна на стенах обновились, словно время обратилось вспять и восстановило истлевшие нити материала, а следы крови на алтарях и мусор с пола полностью исчезли. Но ещё несколько минут соффит стоял неподвижно, не оборачиваясь, методично и скрупулёзно свёртывая и пряча свою ауру, приглушая сияние Кристалла, «отсоединяясь» от Храма и возвращая вуаль, скрывающую природную магию, на место. Последним штрихом он заменил роскошные золотые одежды до пят на явно более предпочитаемые им белые и редуцировал корону до размеров утопающей в волосах диадемы с небольшим белым камнем, Кристаллом.
- Я чуть на нас крышу не уронил от твоих слов, - укоризненно сказал Алэилер, разворачиваясь к Пэлу. Сейчас он выглядел так же, как в начале их прогулки, и Пэлломелан понял, что до тоски снова хочет посмотреть превращение Алэилера в то существо, которым он на самом деле появился на свет.
- Но теперь же она не упадёт? – улыбнулся он.
- Нет. Но я буду присматривать за этим местом, если понадобится обновить какие-то чары – сделаю это. Если по каким-то причинам не смогу, обратитесь к моим братьям, не дайте этому уникальному месту погибнуть.
«Но зачем? – недоумевал Пэл, предусмотрительно думая тихо. – Чтобы ты мог приходить сюда и грустить, что раньше соффитам молились и умирали за вас на алтарях?» Будь его воля, он бы уничтожил всё, что расстраивало его возлюбленного бога, включая заносчивого типа, стоявшего справа.
Тем временем Ал перевёл потяжелевший взгляд на Сапфира – в голубых глазах стоял немым укором уже заданный ранее вопрос. Однако в тот момент, когда Раэлдэм`Нэирт снова попытался было упасть на колени, Ал поймал его, схватив за плечи стремительно размазавшимся в воздухе золотыми следами движением, и строго спросил:
- Он велел?
Сапфир молчал, а Прекраснейший продолжал упрямо сверлить его тяжёлым взглядом, затем решил прибегнуть к проверенному веками методу угроз и запугивания:
- Я могу и сам посмотреть, - и указал глазами на кристаллит золотокрового. – Только не люблю этого делать. Поэтому скажи уж словами, будь так любезен.
- Соффит Анакреонт велел присмотреть за Вами в первые несколько дней после возвращения лорда Аннивэрэлла, - глухо проговорил Сапфир, явно не радуясь, что его припёрли к стенке.
- Присмотреть за моей нравственностью, - уточнил, усмехнувшись, Ал, вовсе не расстраиваясь, будто того и ждал. – Как ты только смог отследить меня внутри зеркал.
Тень улыбки коснулась губ Раэлдэм`Нэирта, но своих секретов он не раскрыл.
-…также он просил передать Вам, когда Вы меня разоблачите, что таких ситуаций не повторится, если я принесу Вам клятву телохранителя. Тогда моя верность будет принадлежать только Вам.
- Ну, ты же разоблачил себя сам, насколько я понимаю, так что мог бы не передавать, - игриво отозвался Алэилер и вдруг коснулся щеки Сапфира, нежно погладив его и окончательно залечив оставшийся от пощёчины след. – Хватит падать на пол, меня это ужасно бесит, а сейчас с моей стороны было бы подло продолжать тебя винить. Я понимаю.
Пэл не удержался и скептически хмыкнул. Или как раз удержался? Во всяком случае ему же удалось не броситься на Раэлдэм`Нэирта с кулаками или, например, тут же, не прощаясь, телепортироваться на поверхность, чтобы не видеть, как Алэилер одаривает ласками его соперника. Притом, похоже, соперника не только за престижную должность телохранителя… Если утром победа явно осталась за Пэлом, то сейчас Сапфир, нарушив все возможные правила ещё больше, непостижимым образом снискал расположение Ала и сравнял их счёт.
- Пэл, - чуть раздражённо обратился к нему Прекраснейший, - я, конечно, догадываюсь, что ты ужасно не рад обнаружить в ходе нашей захватывающей экскурсии лорда Раэлдэм`Нэирта, мне тоже крайне неприятно, что за мной так шпионят, когда я совсем этого не ожидаю, но нет ничего хуже, чем стать игрушкой в интригах двух соффитов, попасть в центр столкновения их воли, хитрости и упрямства. Поэтому, повторюсь, я понимаю.
«Не может же он не замечать, что Сапфир сам охотно принимает участие в этих интригах?» Пэл задумался о том, что, кажется, ему срочно необходим совет Сэилраэнта, который с молоком взрастившего его андрогина впитал интуитивное знание дворцовых интриг. Раз уж теперь и его тоже втягивают во всё это.
- Что ж, к сожалению, наша экскурсия подошла к несколько скоропостижному концу, - продолжал меж тем Алэилер и картинно хлопнул в ладоши.
Выверенная аура Дворца приятно огладила кристаллит Пэла – телепортации он не заметил и в этот раз, просто один пейзаж мгновенно заменился другим. Ему многое хотелось обсудить с Алом из всего того, что произошло, но не в присутствии вездесущего, как выяснилось, лорда Раэлдэм`Нэирта, который и сейчас не отставал от них ни на шаг.
- Ну хоть несчастных отпустил, - проговорил Ал, имея в виду добровольные жертвы подводного Храма, и ехидно добавил: – Следующий пункт нашей культурной программы – Заброшенный Дворец!
И довольно расхохотался, наблюдая, как перекосилось лицо Сапфира при этих словах.
- Идите уже, составляйте план дополнительных индивидуальных занятий Пэла, а то лорд Аннивэрэлл, кажется, собирается улизнуть, так и не узнав, что это не он пропустил заклинание сиреневого пламени, рассеивающего духов, а его вовсе нет в учебниках, поскольку лорд Раэлдэм`Нэирт совсем недавно его изобрёл.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
Последние
1
2
3
4
5
…
14
Грань Кристалла
Алэилер
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
1
сон
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
